Южное солнце плавило асфальт, и небольшой посёлок на берегу Чёрного моря походил на раскаленную печь. Перегретый воздух казался густым, будто горячий кисель. Он дрожал над пыльной дорогой и неохотно расступался перед старенькой дребезжащей машиной. Дорога извивалась между горами, заросшими тёмно-зелёным колючим кустарником, машину сильно кидало из стороны в сторону и подбрасывало на выбоинах.
Артём сидел на переднем сидении, ему было жарко и грустно. Сейчас они приедут, отец передаст его деду с бабкой, немного отдохнёт и уедет обратно. Потому что ему надо работать. Папе всегда надо работать. А он, Артём, останется один на целый долгий-предолгий месяц. Вот если бы здесь была мама… Но мамы с ними не было – года четыре назад она собрала вещи и ушла из дома, насовсем. После этого мальчик не слышал от папы ничего плохого о ней, да и вообще, отец старался не говорить о матери. Артём даже не знал, как к ней относиться. Он не очень хорошо помнил маму, но иногда думал, что хорошо бы ей вернуться, они с папой её бы простили… Машина миновала заржавевшие ворота и остановилась посреди знакомого двора.
Из дома выбежала толстая крашеная тётка в цветастом платье. «Серёженька приехал! Серёженька! Заходи, заходи, сынок!..» Баба Галя приветствовала сына нарочито громко, чтобы все соседи услышали. Не дай Бог, люди подумают, что она не рада приезду сына и внука! Ведь завтра об этом будет говорить весь универмаг, не только её овощной отдел. И так уже поговаривают, что сторож с автостоянки пьёт и подумывает уйти из дома. Посёлок маленький, сплетни распространяются со сверхзвуковой скоростью. Баба Галя поругалась с дедом Гришей. Дед Гриша опять напился. Дед Гриша опять подрался. И так далее. А тут ещё этих нелёгкая принесла.
Сергей и его сын Артём переступили порог старого летнего домика, ополоснулись под умывальником и сели за стол. Здесь было прохладнее, от кафельных стен кухни шёл приятный холодок. Баба Галя суетилась, выставляя на клеёнку желтоватые эмалированные миски с едой и треснутые тарелки, на которые даже смотреть не хотелось. Сергей для приличия попробовал овощи, Артём так ни к чему и не притронулся.
Потом выпили крепкого зелёного чаю, мальчик сказал спасибо и ушёл во двор, подальше от взрослых. Он чувствовал, что сейчас наверняка будет неприятный разговор: о том, что Сергей так редко приезжает и совсем не помогает родителям, и опять привёз ребёнка на целый месяц, а за ним надо приглядывать и ухаживать (это за ним, Артёмом, надо приглядывать!..), а у бабы Гали и так забот полно, дед Гриша ничего дома не делает, опять пьёт, и об этом говорит весь посёлок.
Дед Гриша сидел во дворе в тени сарая и перебирал детали велосипеда. «Привет, Артёмка! А я тебя ждал – видишь вот, мотоцикл твой налаживаю». Дед был не пьяный, разве только немножко. И нельзя сказать, чтобы он совсем ничего не делал по хозяйству: двор и сарай содержались, в отличие от дома, в образцовом порядке. Инструменты разложены по местам, ягодные кусты аккуратно подвязаны, а вдоль забора росла сортовая ежевика и несколько кустов роз - на продажу.
Артём ему обрадовался. «Здравствуй, дедушка!» Мальчик подошёл и стал помогать деду собирать велосипед, не особенно прислушиваясь к доносившимся из дома обрывкам разговора. Потом Сергей вышел, попрощался с сыном и дедом Гришей и уехал, заметно расстроенный после разговора со своей матерью, бабой Галей. Артёму было жалко, что отец так быстро уехал, но ничего не поделаешь, надо значит надо. Оставаться дома в тот вечер Артём не хотел. Он поблагодарил деда, сел на велосипед и поехал на своё любимое место – к скалистому берегу моря.
Большие голубовато-серые водяные валы мерно накатывались на узенькую песчаную полосу у подножия горы и нехотя, с шипением, отступали обратно. Небо отражается в море, море отражается в небе…
«Какая красота, - подумал Артём, - Ведь замечательное место. Как хорошо летом здесь жить, если без бабы Гали. Вот бы построить дом для себя и для деда – не в посёлке, а прямо здесь, возле моря. Чуть выше по склону есть достаточно большая и почти плоская площадка, неподалёку от неё – горный ручей, с водой проблем бы не было…» Артём мечтал: «Вырасту и обязательно построю здесь дом».
В свои девять лет мальчик уже отлично знал, что купить домик у моря обычному человеку практически невозможно – даже если найдёшь продавца, столько денег не накопить и за всю жизнь. Люди покупают участки и строят дома сами. Артём не раз смотрел, как по соседству работали строители: здоровенные мужики замешивали цемент, таскали кирпичи и доски, возводили стены, ловко лазили по крыше. Однажды мальчик тайком попытался перетащить большой кирпич, но смог пронёсти его лишь несколько шагов. Он с трудом вернул кирпич на место и ушёл домой, расстроенный, будто его пристыдили. Просто тогда Артём понял: чтобы построить дом, надо быть очень-очень сильным. И он твёрдо решил таким стать. Артём начал по утрам отжиматься и поднимать по одной отцовские гантели, а летом приезжал на велосипеде к безлюдному берегу моря и играл в строителя: перетаскивал камни, громоздил их друг на друга, замазывая щели песком, будто это кирпичи и цемент. Но построенные им стены доживали лишь до следующего шторма, а сила в руках прибавлялась ужасно медленно. Каждый вечер приходилось возвращаться домой и вместе с дедом выслушивать бесконечные упрёки бабы Гали.
Артём пошел наверх, чтобы взглянуть на площадку, и обнаружил, что там действительно начиналась стройка. Он посмотрел вокруг и решил, что рядом вполне поместился бы ещё даже не один дом - значит, это его будущие соседи.
Двое строителей, молодой и постарше, сидели на кирпичах и что-то обсуждали, склонившись над бумажкой с расчётами. Артём подошёл поближе и поздоровался. Старший лишь коротко кивнул, а младший сказал товарищу:
« Вот давай у здешнего и спросим!», - повернулся к Артёму («Здорово, парень!»), и мальчик вдруг понял, что с ним хотят посоветоваться. Как со взрослым. От удивления он даже кепку уронил и прослушал начало вопроса. А молодой работник продолжал: «… вот я и говорю ему, что плохое здесь место, воды нет вообще, возить придётся, а он хочет из посёлка провести! Из посёлка! Да она пока дойдёт сюда, кипяток получится! И за трубами следить задолбаешься. Пусть лучше возят. А он говорит…»
- А вы что, ручей разве не видели?
- Какой?..
Артём предложил показать строителям ручей, по дороге они и разговорились. Старшего, что выглядел почти ровесником деду, звали Семёном, он был угрюм и неразговорчив, но дело своё знал очень хорошо. А младший – молодой, весёлый, высокий и крепкий парень, строитель только начинающий – Остап.
- Остап. Бендер! – улыбнувшись, представился парень. Про Бендера Артём ничего не знал и подумал, что у него действительно такая фамилия.
На следующий день мальчик опять приехал на стройку, и через день тоже. Семён и Остап потихоньку учили его строительному делу. Артём опять пробовал таскать кирпичи, пилил доски и заколачивал гвозди, и рядом со старшими всё это казалось уже не таким трудным.
2.
… - Вон отсюда! Глаза б мои на тебя не глядели! Пьяница проклятый! Ох, и за что же мне такое горе досталося-а-а…. Уходи-и-и!...
Тонкий голос бабы Гали сорвался на противный визг, от которого, казалось, задрожали стёкла. Маленький летний домик будто разваливался от взорвавшейся злости, и Артём съёжился в углу, пытаясь защититься от её едких осколков. На деда такой концерт сильно не повлиял – привык. В его глазах совсем ничего не отражалось. Дед Гриша сосредоточенно ходил по дому, молча собирал вещи и складывал в рюкзак. Дед был серьёзным и трезвым. Абсолютно трезвым.
Вроде бы начинался этот кошмар, как обычная ссора. Баба Галя придиралась к деду, он привычно оправдывался. А потом взял и заявил, что поменьше бы ей развлекаться с грузчиками, а то уже по всему посёлку над ней, старой вертихвосткой, смеются. Так сказать, попал в точку: жене было что скрывать, и вместо оправданий она просто выставляла его за дверь – на всякий случай. Думала, всё равно он, старый пень, никуда не денется. А Дед Гриша и сам давно хотел уйти: для начала на несколько дней, потом - как получится. Только почему-то не решался, но раз всерьёз выгоняют, не пропадать же такому поводу. Артёмку жалко, конечно, с ней оставлять, но без мужика сперва присмиреет, наверное, а там и Сергей за сыном приедет. Надо бы тогда им весточку передать, чтобы не волновались. Так думал дед, складывая вещи. Собрал всё, что считал нужным на первое время, надел рюкзак и спокойно вышёл из дома в непроглядную южную ночь. Хлопнула дверь, баба Галя осталась без главного слушателя и практически сразу замолчала.
Неподалёку от строительной площадки, на которой уже полмесяца почти наравне с взрослыми работал мальчик, в береговой скале была пещера.
Эту пещеру знал и дед Гриша, который давно уже хотел устроить в ней жилище. Туда он и направился, чтобы отдохнуть несколько дней в тишине и обдумать, что ему делать дальше. Шёл не спеша, освещая каменистую тропку фонарём, и радовался тишине.
Дед сложил вещи в пещеру, сходил на ручей за водой. Развёл у входа костерок, повесил над ним кастрюлю. Открыл ножом банку рыбных консервов, отрезал кусок чёрного хлеба. («Надо же, с утра не ел, а дома совсем не хотелось…») Здесь дед Гриша с удовольствием поужинал, выпил две кружки чая с ежевичными листьями и улёгся на свою старую куртку, недалеко от входа пещеры, чтобы видно было звёздное небо. Погода была замечательная, море негромко плескалось у подножия скалы. Он смотрел на звёзды, тёплый ветерок гладил его по седой голове, и дед улыбался, снова чувствуя себя мальчишкой. Так и заснул, улыбаясь.
3.
Догорал долгий летний день. Солнце клонилось к западу, медленно опускаясь прямо в густые серые облака. Ветер усилился, и с моря потянуло прохладной сыростью – видимо, идёт шторм. Строители перестали работать и уже убирали инструмент, только Артём по обыкновению задерживался. «Эй, малый, домой пора, стемнеет ведь скоро!» – сказал Семён. Мальчик нехотя оторвался от работы, выпрямился и потянулся, глядя на дорогу. Он первый заметил приближающегося человека и даже издали принял его за деда Гришу, которого второй день не мог найти в посёлке. Однако потом Артём с досадой понял, что ошибся – это был незнакомый и довольно молодой, по сравнению с дедом, мужчина. Что же, по крайней мере, надо спросить, не видел ли он где-нибудь старого сторожа с поселковой автостоянки.
Незнакомец был среднего роста, скромно одет и, пожалуй, ничем особенным не отличался, кроме ярко-рыжих волос и бороды. Здесь, на юге, он сильно загорел, а волосы выгорели на солнышке и будто светились.
Он подошёл к строителям и поздоровался.
- Скажите-ка, уважаемые, это дача Савельевых?
- Ну да, для них и строим.
- А я Никиты Савельева старый приятель, в Приозерске вместе работали, пока он не уехал. Сейчас мы недалеко отсюда, на турбазе, всей семьёй отдыхаем. Вот решил на его стройку взглянуть – что за место, как дела идут. Меня Фёдором зовут, а вас?
Семён и Остап назвали свои имена, обменялись с Фёдором рукопожатиями. Мальчик тоже осторожно протянул руку и сказал: «Я Артём. А как вас звать по отчеству?»…
С запада пришли тучи, пришлось спрятаться от дождя под навесом, где хранился инструмент. Фёдор Васильевич стал расспрашивать о строительстве, потом Семён поинтересовался, как живётся в Приозерске. Фёдор рассказал немного о своём автосервисе, и о своей семье – у него была жена Василиса и маленький сынишка. И вроде бы, он говорил самые обычные слова, но почему-то хотелось спросить его ещё о чём-нибудь или посоветоваться, чтобы он так же степенно и обстоятельно всё объяснил. Артём настолько заслушался разговором старших, что чуть не забыл спросить про деда. Мальчик уже решился задать вопрос, но Фёдор Васильевич вдруг перестал говорить и прислушался, обернувшись в сторону моря. Дождь поливал сплошной стеной, море шумело и яростно билось о береговые скалы.
- Кажется, на берегу непорядок…. – задумчиво произнёс Фёдор, ни к кому не обращаясь, – здесь, рядом, люди обычно к морю ходят?
- Нет, мы пока не видели никого, кроме Артёма. Посёлок далеко, и пляжа тут нет, одни скалы, – сказал Семён. - А в чём дело?
- Забрели, видимо. Там помочь кому-то надо.
- Откуда вы знаете? – удивился Остап.
- Знаю, знаю… - убеждённо ответил Фёдор, и Артём почему-то сразу ему поверил, – пойдём на бережок, посмотрим.
Строители тоже пошли - за компанию, хотя и не особо верили Фёдору. Всякое бывает, может, он и вправду что-то услышал. Почему бы и не проверить на всякий случай, теперь ведь по-любому промокнем.
Вот и берег. Артём сразу узнал пещеру, возле которой часто громоздил камни друг на друга, пока не нашёл настоящую стройку. Вход был перекрыт большим обломком скалы, видимо, только что свалившимся сверху, а рядом – залитые водой угли недавнего костра и ботинки, которые кто-то поставил сушиться.
Дедовы ботинки!
Так значит, вот почему Артём не нашёл его в посёлке. Дед обосновался здесь, недалеко от ручья. Как только можно было забыть про это место?... Теперь дед Гриша был в пещере, а море раз за разом ударялось о скалу, грозившую новым обвалом.
- Там мой дедушка! – Артём схватил Фёдора Васильевича за руку, – надо скорее отодвинуть камень!
Дед Гриша тоже услышал, что снаружи люди, и выглянул в щель между скалой и камнем. Дед узнал Артёма и сделал вид, что ему совсем не страшно, хотя понимал, что пещера в любой момент может снова обрушиться.
- Здравствуй, внучек. Нашёл меня, всё-таки. Не знаю, как теперь выбраться – придётся, видно, тут до завтра сидеть.
- Дедушка! Мы тебя сейчас освободим! – крикнул Артём.
Легко сказать. Трое крепких мужчин изо всех сил толкали злополучный обломок, а тот и с места не двигался. Артём стоял рядом со слезами на глазах.
«Ну, что поделаешь – подумал Фёдор – придётся пустить в ход старое средство. Опять я лезу не в своё дело?...»
Фёдор Васильевич в детстве бывал на Тибете и кое-чему научился. Ему была доступна сила, но он уже на своём опыте узнал, что нельзя таким способом вмешиваться во что угодно. Однажды в Карелии, в походе, он отвёл грозовую тучу от своей будущей жены Василисы и её друзей - а потом невзначай услышал, что эта туча выросла в несколько раз и над соседними деревнями прошла очень большая гроза, сильно побило градом сады и огороды.
Да что там гроза! А его первая жена, Марина? Фёдор вспоминал, что он сделал, чтобы Марина была с ним. Кажется, пустяки: несколько якобы случайных встреч, несколько подарков… Удалось повернуть судьбу по-своему: Марина бросила парня и вышла замуж за Фёдора. Ну и что получилось? Нескладно-неладно, лет восемь с нею промучился, а потом всё равно разошлись. Хорошо, не додумался тогда её удержать, а то не бывать бы им сейчас с Василисой. И про армию с опаской вспоминал: кто знает, сколько ребят на той войне забрала прошедшая мимо него смерть? Фёдор оправдывался тем, что не умел ещё пользоваться своей силой осознанно – просто очень хотел жить…
В любом случае, деда надо было срочно вызволить из пещеры, не натворив при этом лишнего. То есть, не изменяя ничьего пути и даже погоды. («В Москве, говорят, прошлой зимой были тридцатиградусные морозы. Тоже, небось, кто-то из наших побаловался», – усмехнулся про себя Фёдор.)
Он придумал, как лучше сделать. Если деда освободит Артём, то самого Фёдора это как бы не касается; к тому же, пареньку явно надо добавить уверенности. На детей, так или иначе, влияют все старшие, потому Фёдор решил, что это никому не повредит.
Фёдор Васильевич собрал побольше силы в ладонь и слегка толкнул ею Артёма: «А ну, парень, помогай - без тебя не справляемся!..»
Мальчишке, который только что дрожал под дождём, вдруг стало очень жарко. Он забыл про свои слабые руки, еле способные удержать один кирпич, и почувствовал, что наплевать, сколько весит обломок скалы – сейчас он просто снесёт этот чёртов камень или разобьёт его на мелкие кусочки.
Артём немного поднялся по скале, собрался и прыгнул вниз, метя ногой в верхний выступ обломка, перегородившего вход в пещеру.
Расчёт оправдался. Семён и Остап удивлённо глядели на поддавшийся камень. Они же толкали вбок, но нужно было именно так, сверху вниз, направить удар, чтобы обломок скалы повернулся. Совсем немного, но этого хватило, чтобы худощавый дед Гриша протиснулся в увеличенную щель.
4.
Поздним вечером над маленьким поселком на берегу моря разбушевалась стихия. Ливень барабанил по крыше летнего домика, и Баба Галя никак не могла заснуть. Она искренне жалела, что выгнала деда Гришу («Кто ж знал, что он примет это всерьёз!...») и уже беспокоилась за внука, которого в эту ужасную погоду так долго не было дома. В её голове крутились мысли одна страшнее другой, и баба Галя почти пообещала себе, что если они вернутся, то она больше никогда…
Тут скрипнули ворота, послышался оживлённый разговор, и баба Галя вскочила с кровати и метнулась во двор, как была, в ночной рубашке. Увидела, что с дедом Гришей и Артёмом были трое незнакомых мужчин, и убежала обратно в дом, чтобы одеться.
Фёдор Васильевич улыбнулся и подумал, что этой женщине, пожалуй, уже не нужно ничего объяснять. Хотя кто знает, надолго ли её памяти хватит…
Потом они сидели на кухне, грелись чаем и весело пересказывали бабе Гале события прошедшего вечера. Семён и Остап на все лады расхваливали Артёма, в одиночку сдвинувшего огромный камень, а дед Гриша разговаривал с женой как ни в чём не бывало и, казалось, совсем не обиделся на неё. Затем гости поблагодарили хозяев и собрались уходить. Артём пошёл проводить Фёдора Васильевича до поворота.
- Ну вот, - хитро прищурившись, сказал Фёдор, - точно, Артёмка, быть тебе строителем. Сильный какой парень, такую глыбу подвинул!
- Правда?.. – Артём почувствовал, что Фёдор Васильевич, когда так говорит, просто не может ошибаться или шутить. Он действительно откуда-то всё знает.
Мальчик вдруг спросил: «А к нам мама вернётся?..»
Ну что тут ответить… Федор ясно видел и мать Артёма, и его отца. Он мог сделать так, чтобы она вернулась. Мог, но что это повлечёт за собой? А ещё он подумал о своей дочери. Наверняка она тоже хотела бы вернуть отца домой… Артёма было жалко, но Фёдор понимал, что не имеет права вмешиваться в их жизнь.
А строителем парнишка и правда станет, по нему видать.
- Честно? – переспросил Фёдор Васильевич.
- Честно.
- Не знаю…
