Фёдор Васильевич и священный камень. История третья.
Знак
Быстро летели июльские дни. Самая трудная часть маршрута была пройдена, ребята совсем привыкли к походному быту, отлично сработались и легко шли на байдарках по озёрам и протокам Вуоксы, почувствовав себя крепкой командой. Стояла замечательная ясная погода, временами с прохладным ветерком, поднимавшим небольшие волны, с которыми легко справлялись натренированные гребцы. Даже две самые младшие и самые капризные девчонки, в начале похода то и дело бросавшие весло, теперь спокойно выдерживали четыре – пять часов дневного перехода. Байдарки шли ровным строем, вытянувшись в шеренгу, и под какую-нибудь песню все взмахивали вёслами практически одновременно - глядя со стороны, можно было сказать, что это показательное выступление на воде.
Так, с весёлыми песнями, байками и анекдотами, туристы миновали широкое Балахановское озеро и встали на последнюю в этом походе ночёвку неподалёку от станции Лосево, откуда на следующий день они должны были уехать на электричке домой, в Петербург. Стоянка располагалась между базой отдыха и железнодорожными путями, поэтому здесь деревья уже не могли сохранить той первозданной тишины, в какой несколько дней назад на берегу маленького лесного озера прозвучала сказка Фёдора Васильевича. Да и сам он вроде о чём-то беспокоился - нервно ходил туда и обратно по стоянке, зачем-то начал таскать из леса брёвна, хотя дров и так вполне хватало, потом долго возился с вёслами - казалось, Фёдор просто никак не мог найти себе места. И Василиса ходила сама не своя: она пыталась помочь с приготовлением ужина и чуть не опрокинула суп - всё буквально из рук валилось. Впрочем, студенты были заняты сборами и во всеобщей суете ничего странного не видели. Ребята совершенно не заметили, как Фёдор подошёл к Василисе, сказал: «Пойдём, на водопад посмотрим?» - и они тихо скрылись в прибрежном кустарнике.
Водопадом Фёдор Васильевич назвал большой речной порог, в шуме которого на десяток метров вокруг бесследно терялись все другие звуки. Именно здесь он хотел навсегда, или, по крайней мере, очень надолго проститься с Василисой. Фёдор ещё несколько лет назад, в деревне Горы, заметил её особенное к нему отношение, но тогда к нему привязывались многие мальчишки и девчонки, а потом они подрастали, уезжали и наверняка если и не забывали Фёдора Васильевича, то уж точно особо по нему не скучали. Василиса же не только прекрасно его помнила, а ещё и письма писала, и встретиться надеялась по-настоящему, ждала – вот упрямая девчонка! Впрочем, какая она теперь девчонка, в двадцать два года… Парни говорят – недотрога ужасная, даже старой девой дразнили одно время. В этот последний день Фёдор прямо-таки злился и на упорство Васьки, и на священный камень. Он чувствовал, что сам не сможет вот так уйти навсегда. Если бы Василиса его забыла, если бы они не встретились на Вуоксе, он просто постоял бы у священного камня и вернулся в Приозерск, к прежней жизни. Если бы она его не узнала, или хоть притворилась, что не узнала… Показала бы, что Фёдор ей больше не нужен, и он, конечно, страдал бы от этого, но гораздо меньше, чем зная, что Василиса его ждала и будет ждать.
Да, на самом деле Фёдор Васильевич тоже любил Василису. Причём, в последние несколько дней уже по-другому, чем раньше, когда она была смешной нескладной девчушкой. Фёдор смотрел, как Васька ловко и сильно гребёт, как она бойко распоряжается на стоянке, прислушивался к её как-то по-новому звонко и ясно звучащему голосу – и боялся возникающего в нём нового чувства, сам себе не смел признаться. «Ну зачем я ей? – говорил он себе, - у Василисы вон какие парни рядом: молодые, весёлые, студенты. Они выучатся и зарабатывать много будут, а я только в машинах ковыряться да охотиться умею, и старый уже для неё. Уедет Васька в Питер и всё забудет. А я уж проживу как-нибудь».
- Ну что, Василиса, давай прощаться. Теперь не скоро увидимся, а может, и совсем…
- Почему же не скоро, Феденька? А я уже к тебе в гости собралась. Неужели не пригласишь? И по Вуоксе можно ещё походить, у тебя же отпуск не закончился? Нет уж, раз я тебя наконец нашла…
- Ох, лучше бы не находила. Зачем я тебе, Василиса? Что было, то быльём поросло. Зачем жизнь свою с торного пути поворачиваешь? Посмотри, какие у тебя парни вокруг – студенты, не то, что я, старый и неучёный. Будешь в Петербурге жить, в большой квартире.
- Какой же ты старый в тридцать два года? И не нужно мне ничего без тебя!..
- Это ты сейчас так думаешь, а время покажет.
- Феденька, оставь мне свой адрес, пожалуйста. Ну хотя бы телефон оставь.
- Не надо, Василиса. Не надо.
- Завтра напишешь, ладно? Хорошо, Фёдор?
Фёдор ничего не ответил, резко повернулся и молча пошёл к стоянке, а Василиса с горя с такой силой пнула тяжёлым ботинком большой камень, что от него отвалился кусок и выкатился на тропку. В косых лучах заката на изломе камня засверкали серебристые крупинки, но Василиса не заметила этого, потому что слёзы мешали ей видеть. Она постояла немного у реки, потом умылась, вытерлась рукавом и тоже пошла обратно к ребятам.
Перед отъездом уставшие за день туристы легли спать пораньше и быстро уснули, только Фёдору Васильевичу никак не спалось, и он полночи ёрзал в палатке. Когда стало рассветать, он решил тихо исчезнуть, пока все спят: уехать в Приозерск на первой электричке или уйти подальше в лес. Собираться ему было недолго – проверил карманы брезентовой куртки и штанов, убедился, что нож и зажигалка на месте. Развязал пакетик с паспортом, достал оттуда денег и оставил под тентом в котелке: будут завтрак готовить, найдут. Уходя, на минутку задержался возле Василисы – она спала на улице – но, когда она зашевелилась во сне, испугался, что разбудит её, если будет долго так смотреть. Фёдор на цыпочках отошёл в сторону – ботинки он не надел, а связал и повесил на плечо, чтобы не шуметь – и быстро зашагал босиком по тропинке вдоль реки. Чем больше Фёдор Васильевич удалялся от стоянки, тем быстрее он шёл, будто боялся передумать. Мимо водопада, где вечером разговаривали с Василисой, он уже почти бежал, одурманенный своими горькими мыслями, и, конечно, не очень-то смотрел под ноги. Вот тут и подвернулся ему под босую пятку порядочный обломок камня, да так удачно, что Фёдор кувырком полетел в заросли черники и мягкого мха, растеряв по дороге свои ботинки. Почти не ушибся, не считая ноги – падать он хорошо умел – но встряхнулся здорово, вся грусть сразу куда-то подевалась. Фёдор Васильевич негромко посмеивался над собой и с интересом рассматривал каменный обломок. Его недавно сколотый край отсвечивал серебристым блеском, в точности как у священного камня. «Да это и есть священный камень, - понял Фёдор, - и он не хочет, чтобы я уходил! Это же знак!.. А, ладно, будь что будет». Фёдор Васильевич подобрал ботинки и пошёл назад, пару часов поспать до общего подъёма.
Туристы проспали. Фёдор проснулся последний, уже после полудня – его никто не будил, поскольку теперь надо было ехать на вечерней электричке. Так ребята попадали домой только поздно ночью, но зато оставалось ещё несколько часов, чтобы побыть в лесу и у воды. Фёдор Васильевич искупался, поел овсянки, оставленной для него около костра, выпил кружку чаю. Тут к нему подошла Василиса с листком бумаги и ручкой.
- Доброе утро, Феденька, - сказала она с обыкновенной ласковой улыбкой. Напиши мне свой телефон, пожалуйста, - тут её голос дрогнул, - если так надо, я часто звонить не буду.
- Василиса, я тут подумал… Чего тебе ночью в Петербург тащиться? Поехали ко мне, тут же одна остановка всего до Приозерска, а завтра домой… если хочешь.
Вот, собственно, на этом и заканчиваются истории о Фёдоре Васильевиче и священном камне, и начинается совсем другая история – нашей семьи. А вы думали, кто это всё записал? Это я, Василиса. Ведь у речного порога или, как Фёдор говорит, у водопада, в тот последний вечер, а тем более, ночью, больше никого не было. И знаем всё от начала до конца только мы.
Живём мы с Фёдором Васильевичем в Приозерске, иногда бываем в Питере, у моих родственников. Говорят, что Марина, первая жена его, за какого-то дельца замуж вышла, и ездят они теперь вместе с дочерью по заграницам. Всего ей теперь хватает, ну и слава Богу. Мы тоже не жалуемся – правда, по заграницам пока не ездим, но если очень захотеть… Мотоцикл ведь купили. Кстати, сейчас Фёдор опять его ремонтирует. И Васька, сынок наш маленький, в честь деда названный, помогает: по уши вымазался.
А от священного камня у нас пара кусочков дома есть. Блестящие такие.
Фёдору кто-то сказал, что вроде кварцитом такой камень зовут.
