Живя в кипучем обилии Московского шевеления, сложно себе представить наличие жизни где-то вне этого процесса. Но всякий раз, когда проведение уводи куда-то за пределы МКАД, доводится с удивлением ее там обнаруживать. Обнаружить другую жизнь, вообще, сложно. Представить себе, что кто-то просыпается в ином доме, видит другой потолок, изо дня в день встречается с незнакомыми тебе людьми - странно.

Только, отличия косметические, на самом деле, хухра мухра, их еще как-то можно вообразить. Но когда отличия касаются глубин человеческой сущности, тут все совсем сложно, тут начинается то, чего не бывает. Сложно представить, каково это просыпаться не с такими мыслями, как у тебя, мыслями, в которых нету слов, или каково впасть в восторг от яркого, ничего не значащего пятна, или пожелать поцеловать руку совершенно незнакомого человека, или, когда при желании сказать, получается лишь набор нечленораздельных звуков. Небывальщина.
Но можно заснуть и увидеть сон.

О том, как ты морозным утром садишься в машину, и она шуршит шинами в поселок под названием Головеньки. Там средь елок и мороза стоят коробки кирпичных зданий. Тебе туда. Нагрузившись вещами, пойдешь к дверям, которые впустят тебя обыкновенным образом, внутри глаза встретят привычную картину: все скромно, аккуратно, казенно. Стены невзрачно голубые, плинтуса спокойно коричневые, редкие растения, старательно принимающие скудные порции зимнего света. Все как обычно, все спокойно, мир застывший и привычный. По коридору пойдет несколько ребят подростков на вид обыкновенные, по 15 лет прожившие. Один из них обратит на тебя внимание и, издавая воодушевленно деловое мычание, начнет тыкать пальцем то в твои вещи, то куда-то еще. С трудом в этой каше жестов и звуков получится угадать желание помочь, но уверенности нету. Дать ему часть вещей - возможность наладить хоть какой-то контакт, пусть скоротечный, но все же живой. Но откуда знать, чего именно он хочет? Как поступит с вещами? Может, желание помочь тут вовсе ни при чем? Узнать неоткуда. Придется вежливо отказаться от помощи и отправляться к месту перевоплощения, влача вещи своими силами.

У тебя есть роль в Новогодней сказке, ты уже успел привыкнуть к этой роли, она успела привыкнуть к тебе. Она не сковывает твое тело ледяной судорогой, ты не коробишь ее дрожью в голосе, вам вместе хорошо, и сегодня вы встречаетесь, чтобы дать что-то детям. Вокруг много людей, у каждого из них тоже есть свое место в предстоящей сказке. У них тот же сон, и они тоже сейчас пойдут давать что-то детям, все радостны и сосредоточены.
Скоро выход, все готово. Дети расселись по своим местам в зале, звукорежиссер готов жать кнопку вызывающую сказочную музыку.

Ты давно знаешь, что такое дети. Это такие миловидные создания с пухлыми щеками и блестящими глазами. Когда ты в роли, коктейли взоров дети намешивают различные: наивно влюбленные, испуганные, заискивающие, часто любят задуматься, глядя на тебя. Все это разнообразно, приятно и привычно. Сейчас ты пойдешь к детям, к их взорам и розовым щекам.

Сказка завершена, ты выходишь из зала. Что остается за спиной? Прелесть и красота, непосредственность и наивность детских реакций, маленькая пригоршня этой привычной для сказки материи там рассыпана. Но остается и большой сноп твоего непонимания. Ты пришел к людям, живущим в совсем иной реальности, ты вошел в нее ярким цветовым пятном. Но каково значение этого пятна для большинства детей, ты не знаешь. Единственный язык, который похож и у них, и у тебя - это язык эмоций. Ты можешь понять их смех и улыбку, их теплый взгляд, но и этим языком большинство из детей не пользовалось. Кто ты для них в их мире, тебе не ясно. А кто они для тебя в твоем мире? Если отказаться от социальных линеек адекватный/неадекватный, глупый/умный, убогий/полноценный. Чего останется? К таким детям так мало идут, видимо, от того, что линейки эти имеют большую власть и, действительно, уму не ясно, чего остается, ежели постругать в мелкие опилки все привычные мерила. Уму не ясно, чего можно дать этим детям, ему ясно, чего они никогда не дадут. Зачем же их тогда видеть? Зачем принимать в свою жизнь?

Видимо, слово у_Богий пришло к нам из старины от людей понимающих, но смысл его мы заболтали. Разболтать бы обратно…